Национальный комплекс

На такой хорошо «возделанной почве» получил широкое распространение миф о «китайской угрозе». Однако этот миф, особенно в сочетании с чувством «обиды» и «брошенности», не столько сплачивал население региона, сколько оправдывал стремление «вырваться» из него. Китайцы в этих условиях оказались «крайними». Дело тут не в том, что в них были заинтересованы меньше, чем в японцах. Просто здесь совместился целый ряд факторов, и китайцы идеально подошли под «образ врага». Одним из главных факторов стал страх перед сильным соседом, который еще вчера был символом отсталости. Сегодня «знаки поменялись». Отсталым предстает теперь российский ДВ. Такое соседство невольно наводит на мысль о собственной неполноценности. А от этого один шаг до откровенного неприятия, и когда страх усиливается, то возникают опасения «тайного заговора». Различия в бытовых нормах перерастают во взаимное отторжение. Несовпадение этнических норм порождает подозрения в «нечестности». Поэтому вопреки явной заинтересованности России в союзе с Китаем воинственность заявлений региональных лидеров продолжала нарастать. Мотив местных властей, служащий оправданием подобной «воинственности», – нелегальные китайские мигранты, которые якобы «тайно» захватывают регион, проникают во все поры дальневосточного общества и вытесняют местных работников. Тот факт, что, начиная с 1994 г., когда был восстановлен визовый режим, отмененный в годы перестройки, нелегальная миграция неуклонно снижалась, не изменил картину. Региональные власти предприняли ряд шагов против незаконного пребывания китайцев:

на туристические компании была возложена ответственность за возвращение туристов, приезжие без правильно оформленных приглашений высылались обратно, определялись гостиницы, в которых дозволялось жить иностранцам, и места, где они могли торговать. В Приморском крае несколько раз проходила операция «Иностранец», направленная на выявление нелегальных иммигрантов. Почти естественными стали рейды спецподразделений МВД «по проверке паспортного режима» в общежитиях, где проживают китайцы, вымогательства на рынке, антикитайские нормативные акты и выступления по СМИ. Все это приводит к сокращению приграничной торговли. Местная пресса в погоне за сенсациями постоянно публиковала различные криминальные истории, связанные с китайскими торговцами, рассказывала о китайских браконьерах и контрабандистах, о захвате в Китае российских «челноков». Газеты и журналы заполнились статьями о том, что Китай под видом экономического сотрудничества стимулирует переселение избыточного населения своих северо-восточных провинций на российский ДВ и в Сибирь с тем, чтобы в последствии заявить претензии на эти территории.

Китайцы, в отличие от японцев или американцев, оказались «ближними другими», теми, кто вторгается в наше пространство и осваивает его по каким-то своим правилам. Они живут рядом, сидят в тех же ресторанах, ездят в тех же автобусах, и все-таки они другие. По-другому себя ведут, по-другому питаются, одеваются. Казалось бы, идет восстановление «проточной» общности. На смену «западным» потокам пришли «восточные». Они как и раньше несут с собой другую культуру и инновации. Они трудятся в наиболее значительных отраслях: строительство, лесное хозяйство, добывающий комплекс и т.д. Наверное, такой расклад всех бы устраивал, будь дальневосточные земли ничьими и, если бы, обосновавшиеся в регионе мигранты, утрачивали связи с Китаем. Но нарастающий поток этнической однородности переселенцев с их устойчивыми культурными ценностями, размывает «русскость» ДВ.

На такой почве и сложилась у нас устойчивая идентификация: «мы» – это те, кто не любит и боится китайцев, те, кто лучше них, но, по непонятным причинам, беднее. «Мы» – хорошие, «они» – плохие. Идентификация в качестве антикитайца предстает весьма эффективной. Постепенно у нас формируется нечто целое, вобравшее в себя и исходный образ региона-крепости, и образ первопроходцев, российский ДВ снова изображается как оплот европейской культуры в Азии, «передовая» столкновения цивилизаций. Самое поразительное, что подобная ситуация не порождает конфликтов, вооруженных столкновений, во всяком случае – пока. Это, как правило, из-за того, что кроме взаимной неприязни существует и взаимная заинтересованность.

Похожие материалы:

Этнографический очерк о черемисах
В этнографическом очерке о «Черемисах» за 1881 год есть такие строки: «Черемисское племя выросло, воспитывалось среди лесов и теперь еще любит леса, а так как их много вырублено, то черемисы разводят деревья на своем дворе, на улице. Кудр ...

Флаг и герб Англии
Национальный флаг Англии - белый с красным прямым крестом Святого Георгия, который считается небесным покровителем англичан. Официальные пропорции флага - 3:5, красный крест занимает 1\5 полотна. Крест Святого Георгия является одной из п ...

Преображение
Преображение – народное название великого двунадесятого праздника православной церкви Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, который отмечается 6/19 августа. Установлен в честь чудесного преображения Иисуса Христа на горе ...